В настоящее время в нашей стране можно свободно исповедовать любую религию. Но так было не всегда. Прошло только чуть более двух десятилетий с тех пор, как разрушился Советский Союз, в котором царствовал атеизм. На конгрессе в Санкт-Петербурге нам удалось побеседовать с Игорем Витальевичем Красильниковым — человеком, который родился, верил и отстаивал свои религиозные убеждения в советской России. Игорь Витальевич рассказал нам, как жилось верующим людям в советское время и что позволило не сдаться и сделать выбор в пользу Бога.
— Расскажите, в какой семье вы выросли? Как проходило ваше детство?
— Я родился в семье пастора. Мои дедушка с бабушкой были верующие и по маминой, и по папиной линии. Дедушка по папиной линии уверовал, находясь в плену в Первую мировую войну. Маминого отца я никогда не видел. В 1937 году ночью приехали особые люди и забрали его, потому что в его доме собирались верующие люди и читали Библию. Маме тогда было 7 лет, больше она никогда не видела своего отца. Мой отец тоже нелёгкой судьбы. За свои христианские убеждения ему пришлось два раза находиться в местах заключения. Когда я родился, всё это было позади, но это история нашей семьи.
— Как вы относились к тем лишениям, которые были в советское время? Ведь верующим людям было нелегко.
— В детстве мы, конечно, считали, что наша семья самая лучшая. И не испытывали никаких проблем, пока мы не пошли в школу. В школе мы почувствовали особо сильное влияние со стороны атеизма. Специальные лекторы в школе снимали нас с уроков, проводили лекции, доказывали, что Бога нет, что это выдумка. Наш класс водили на фильм, где показывали верующих людей с негативной стороны. Кроме того, мы не ходили в школу по субботам, так как соблюдали четвёртую заповедь Божьего Закона. Однажды в понедельник после выходных мы пришли в школу и увидели, что все переглядываются и косо на нас смотрят. Мой друг спросил меня, правда ли это, что мой отец бил сестру за то, что она не выполнила какой-то обряд. Оказывается, кто-то пустил эту молву, чтобы настроить против нас. Я объяснил, что в нашей семье такого никогда не было. Мы любим своих родителей, наши родители любят нас. Была как-то угроза, что наших родителей лишат родительских прав за то, что они неправильно нас воспитывают. Нашу подругу, с которой мы выросли, так забрали у родителей. Она ушла в школу, но не вернулась. Её забрали в интернат. И каждый день, когда мы уходили в школу, мы молились, чтобы вернуться домой. И когда возвращались, это был праздник. Нам часто говорили, что родители нам вдолбили веру, но мы должны быть современными и не верить в эти сказки. Мы отвечали, что это наш выбор, потому что дома мы слышали, что Бог есть, но на улице, в школе, в музыкальной школе проповедовали атеизм. И у нас была возможность выбора, а у всех остальных возможности выбора не было.
— Из-за всего этого давления никогда не было мыслей отступить, не казалось, что это слишком тяжёлый путь?
— Мы видели два мира: мир нашей семьи и мир людей вне церкви. И нам было очень легко сделать выбор, понять, кто говорит правду. Каждую неделю в стенгазете мы читали очередную высмеивающую нас статью. Мы говорили, что ничего подобного в нашей среде нет, что это ложь. И когда мы слышали сплошную ложь в школе от учителей и лекторов, то, конечно же, мы не могли им верить. И чем больше было противостояние, тем больше мы любили своих родителей и верили им. Наши родители никогда не заставляли нас читать Библию и молиться, но они всегда прививали любовь к Богу.
Впервые мне пришлось расстаться с этой уютной христианской атмосферой, когда я пошёл в армию. Мой отец подошел ко мне и сказал: «Игорь, ты был с нами и мы сделали всё, чтобы ты полюбил Бога. Сейчас, когда ты уходишь, ты должен сделать свой выбор. Мы будем уважать любое твоё решение. Это должно быть твоё решение, не наше». Так как я любил своих родителей, их вера помогла мне сделать правильный выбор, остаться с Богом и пронести свои убеждения через армию.
— А когда вы приняли решение посвятить свою жизнь служению Богу и людям?
— Крещение я принимал до армии. Это было ночью, без пяти двенадцать. Мы тихонечко вышли к реке, чтобы нам никто не помешал. Мы помолились, совершили обряд, а потом спели псалом, потому что уже не боялись, что нам сорвут крещение. Я не могу сказать конкретно, когда я принял решение стать пастором. Кто жил в то время, тот знает, что тогда все люди обязаны были работать на производстве. Пасторы также работали, совмещая работу и служение Богу. Молодёжь в нашей церкви всегда старалась делать что-то для Бога. Мы совершали евангельские выходы. В городах проповедовать было нельзя, и мы ездили в деревни, просто расходились, начинали беседовать с людьми, рассказывать им о Боге. Нас по очереди ставили проповедовать в церкви. Евангельское служение было образом нашей жизни. После армии я узнал, что в Туле открылись подпольные библейские курсы. Я узнал об этом в августе, а начались они в июле. Я очень захотел поехать. Я поговорил с родителями, позвонил в Тулу, быстро уволился с работы, даже не успел попрощаться с церковью. Решение было принято за одну неделю. Два года я учился на подпольных курсах. После чего я совершал служение под руководством опытных пасторов. Потом я женился, и мы поехали на самостоятельное служение Богу.
— Какие были чувства у тех христиан, которые прошли через все испытания советского времени, когда не стало Советского Союза и можно было спокойно исповедовать свою веру?
— Нам трудно было поверить, что это происходит в реальности. Что открывается типография, и мы сможем печатать христианскую литературу, что мы можем свободно её продавать. Когда я служил в армии, я смог продержать там Библию только пару месяцев, потом она пошла по рукам, и замполит отобрал её, сказав, что это американская пропаганда. Когда я вернулся из армии, я стоял на очереди за Библией 8 месяцев. Заплатил 80 рублей, тогда это были большие деньги. А теперь можно было покупать Библию без очереди. И даже дарить на евангельских программах. В это было трудно поверить!
— Что вы пожелаете нашим читателям?
— Прежде всего, я бы пожелал верности. Мы должны быть верными нашим родителям, нашим друзьям, верными нашим обещаниям. Если человек что-то обещает, то он должен это выполнить. И, конечно, верности нашему Небесному Отцу, Который подарил нам жизнь. Верность украшает нашу жизнь.
Беседовала Мария Викторова
