Во время похорон отца Сильвия кусала губы, чтобы сдержаться и не расплакаться. Ей нужно было быть сильной ради мамы и младшего брата. Несколько друзей зашли, чтобы принести еду и выразить соболезнования. Но Сильвия ничего не хотела. Как она могла наслаждаться великолепным салатом, который так любил папа, когда ее отец больше никогда его не попробует? Принятие пищи почему-то казалось предательством. После того как ушли последние посетители, мама с бабушкой поднялись на второй этаж, а Джеф исчез во дворе. «Возможно, он снова где-то на дереве», — размышляла девушка, пока стояла у кухонного окна и мыла тарелки в раковине.
Слезы текли ручьями по ее щекам, она громко плакала. «Я не понимаю! Я молилась! Я верила, что Бог его исцелит! Я правда верила!» Сильвия вытерла слезы, едва услышала приближающиеся шаги. Ее обычно веселый дедушка заглянул на кухню .
— С кем ты разговариваешь, детка? — спросил он.
Сильвия покраснела от мысли, что ее могли услышать.
Дедушка Шервуд подошел к девочке и погладил ее по плечу.
— Я тоже молился, чтобы Бог пощадил моего единственного сына.
— Сначала мне не верилось… когда папа так сильно заболел… — Сильвия уткнулась в пиджак дедушки. — Прости. Мне хотелось быть сильной ради мамы, а теперь я ее подвожу.
— Нет, милая, ты не подводишь ее! Поплакать каждому можно, — настаивал он. — Если ты сломаешь руку, то будешь кричать от боли. Разве разбитое сердце страдает меньше? Нужно время, много времени, чтобы оно исцелилось. Но однажды так и произойдет, — уверял он ее.
Дедушка Шервуд был прав. С помощью родных, друзей и психолога Сильвия научилась справляться со своим горем. Она поняла, что слезы и гнев — часть процесса исцеления, как и отрицание случившегося, и общение с Богом. К концу года Сильвия добралась до последней стадии переживания горя — принятия. Хотя девушка все еще сильно скучает по отцу, она может принять его смерть как факт, а не винить Бога за последствия жизни в греховном мире.
«„Поглощена смерть победою“… Благодарение Богу!». 1 Кор. 15:54, 57
