Рассказ нобелевского лауреата по литературе Эрнеста Хемингуэя «Столица мира» начинается так: «В Мадриде полно мальчиков по имени Пако — уменьшительное от Франсиско, и есть даже анекдот о том, как один отец приехал в Мадрид и поместил на последней странице «Эль Либераль» объявление: «Пако, жду тебя в отеле Монтана во вторник в двенадцать. Все простил. Папа» и как пришлось вызвать отряд конной жандармерии, чтобы разогнать восемьсот молодых людей, явившихся по этому объявлению».
Сколько таких молодых людей собралось бы сегодня, если бы подобное объявление появилось в твоем городе? Сколько людей сожалеют о том, что порвали отношения с кем-то из родственников и не решаются вернуться?
Нет более глубокого следа, чем след тоски от осознания, что нарушена тонкая граница между любовью и ненавистью. Люди, которые не решили проблемы прошлого, живут, скованные унынием, зная, что в их жизни нет полноты.
Мой отец оставил семью, когда мне было тринадцать, а младшей сестре пять лет. В течение многих лет мы не имели о нем известий. О том, где он, нам стало известно по чистой случайности, которая сегодня, когда по прошествии времени я оглядываюсь назад, выглядит зловещей.
Мне было восемнадцать — возраст обязательного военного призыва. Тем не менее, будучи студентом, я был освобожден от воинской повинности. Но мой отец этого не знал. Однажды моя мама получила телеграмму с соболезнованиями по случаю моей смерти, подписанную отцом. Он предлагал помощь в организации похорон.
Моя мама, охваченная тревогой, бросилась звонить в колледж, где я учился, который находился за три тысячи километров от дома. Ей сообщили, что я жив и здоров. Через несколько дней прояснилась причина этого недоразумения.
Другой молодой человек того же возраста, что и я, мой полный тезка, погиб в результате несчастного случая, находясь на военной службе на севере Чили. Мой отец прочел об этом, сравнил данные и решил, что это я. Хотя телеграмма была жуткой, она способствовала тому, что мы встретились, наши отношения очень медленно, но все же восстановились, и благодаря прощению мы смогли начать все заново.
Давид горько оплакивал смерть сына, потому что он не смог решить проблемы, существовавшие между ним и Авессаломом, и его сын умер, не получив отцовского прощения.
Проси Бога, чтобы Он помог тебе восстановить гармоничные отношения там, где они разорваны.
«И смутился царь, и пошел в горницу над воротами, и плакал, и когда шел, говорил так: сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!» (2Цар.18:33).
