Этот парень, Шеннон, определенно действовал мне на нервы. А на другие части тела действовал ветер. Мурашки прямо затанцевали по рукам. Коленки выбивали какую-то песенку в ритме джаза. А зубы выстукивали органный концерт в переложении для двух челюстей под названием «Птичьи трели». И все это вызывало неподдельный интерес Шеннона.
Откуда-то издалека донеслись жалобные крики: «Я утону. Вытащите меня на берег, я пойду пешком. Пожалуйста». Спустя несколько минут я услышал звук, от которого мои зубы застучали в два раза быстрее, — звук быстрины. Очень быстрого порога. Когда мы подошли ближе, я увидел чудовищный водопад высотой примерно в двадцать сантиметров.
— Ты лучше не смотри, — Шеннон забеспокоился, взяв на себя роль инструктора на реке. — Куча людей разбивалась на этих водопадах — слетали с камер, и их затягивало течением. И они разбивали себе головы о дно и тут же умирали от черепных травм.
— Заткнись, Шеннон, — сказал я, а он только засмеялся. Водопад все приближался.
Я взмолился:
— Оттащи меня к берегу! Пожалуйста. Ааааа! — я почти продрал ногтями камеру, и вот, наконец, мы прошли это место.
— Ну что, было не так плохо, — прокомментировал Боб с лучезарным видом. Но это меня не утешило.
Я закричал:
— Было неплохо? Я мог умереть, а ты говоришь, что это было неплохо?
Маленький водопад пробудил в Шенноне поэта. Он начал петь: «Никто не знает о том, что мне довелось повидать … »
— Никто и не хочет, — огрызнулся я.
Мы продолжали наше зловещее путешествие, наполненное рыбами-призраками, камнями, готовыми раскроить череп, травой, только и ждущей того, как опутать ноги, и ветвями деревьев, норовящими сдавить шею… и странными стонами.
— Шеннон, прекрати стонать, — не выдержал я. Никакой реакции.
Я вновь услышал звук приближающихся порогов. Ах-ох.
— Ха-ха-ха, — засмеялся Шеннон, — сейчас опять послушаем крики и вопли Томпаула.
И тогда в моем сознании что-то перевернулось, Больше никакого нытья. И никаких шуточек. Камеры набирали скорость. Я зевнул.
Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, Пс.90.5
