С пятнадцати лет я всегда ношу с собой записную книжку. Я уверен, что память пишется на бумаге. Эта привычка помогла мне сохранить отрывки бесед с моими детьми, мысли и идеи, которые, если бы не записная книжка, затерялись бы среди всего, чем заполняется ум человека.
Когда Мэри, моей дочери, было семь лет, между нами произошел диалог из тех, которые стоит запомнить. Мы возвращались с похорон и разговаривали о смерти, о той тишине, которая остается после ушедшего из жизни. Я не хотел навязывать дочери никаких идей, поэтому ожидал ее реакции. Мэри сказала: «Папа, не уходи». Очевидно, что она имела в виду смерть. Я спросил ее: «А если это все же случится, что ты будешь делать?» Мэри немного подумала, а потом очень серьезно сказала: «Я построю мост, чтобы перейти к тебе». — «Как это? — меня заинтриговала ее идея. «Ну, папа, конечно думая! Мыслями! — и посмотрела на меня так, как будто хотела добавить: «Ты ведь должен знать это!»
Моя дочь говорила мне, что я буду жить, пока она помнит меня.
Мы иногда упрекаем людей, которые посещают кладбища и ухаживают за могилами, где похоронены их близкие. Я не раз слышал насмешливые реплики христиан относительно того, что люди разговаривают с теми, кто уже не может слышать их.
Но, как сказал Паскаль, «у сердца свои законы, которых разум не знает». Мой младший брат умер в 30 лет, как раз в тот год, когда родился его единственный сын Лукас. Ему сейчас шесть лет, и он взял обычай, который ему никто из старших не подсказывал: он ходит на кладбище вместе с мамой и бабушкой и рассказывает там, перед могилой, о своих детских проблемах. Он даже написал для своего папы стихотворение о том, как вспоминает о нем.
Лукас знает, что его папа покоится в Боге, понимает, что однажды он воскреснет. Но он ничего не помнит о нем, знает только то, что ему рассказывали родные, а ему необходимы собственные воспоминания.
Про являть понимание и сочувствие к людям, чей жизненный опыт отличается от нашего, это упражнение для зрелых личностей. Необходимо «влезть в шкуру» другого человека, проникнуться симпатией к нему, понять его боль.
На небе не будет ни страданий, ни болезней, ни смерти. Никому не придется оплакивать любимых людей. Но, пока мы живем на этой земле, нам надо учиться уважению к чувствам тех, кто потерял близких людей, понять, что им необходимо выразить свою боль. Надежда не избавляет от печали.
Проси Бога о способности понимать тех, кто страдает.
«И смутился царь, и пошел в горницу над воротами, и плакал, и, когда шел, говорил он: сын мой, Авессалом! сын мой, сын мой, Авессалом! о, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!» (2Цар.18:33).
