Для сверчка весь мир сводится к помещению. Он не представляет, как велик мир на самом деле. Не упускаем ли и мы нечто важное?
Могу себе представить, как он вечером зовёт своего сына выбраться из щели в стене и посмотреть вверх, на потолок. Обхватив малыша крылышками, он благоговейно вздыхает:
— Вот то великое небо, под которым, сынок, мы живём.
Знает ли он, что видит лишь часть целого?
Понимает ли он, что у здания был создатель? Не думает ли он, что, поскольку никогда не видел создателя, значит, его и нет?
Так думают многие люди. Поскольку они никогда не видели, чья рука сотворила Вселенную, то считают, что нет жизни, кроме «здесь и сейчас». Они уверены, что нет никакой истины за пределами этой комнаты. Они не заботятся о вечном. Подобно сверчку, который отказывается признать строителя здания, он отказывается признать устроителя мироздания.
Что происходит, когда общество смотрит на мир глазами сверчка?
Отказываясь от Бога, мы теряем нечто большее, чем цветные витражи в церкви.
Мы утрачиваем нравственные нормы.
Однажды, когда мне было 9 лет, я похвалил игрушечный самолёт приятеля. Он буркнул:
— Я украл его.
Он, видимо, прочел на моём лице изумление, потому что спросил:
— Думаешь, это плохо?
Когда я сказал, что да, он ответил просто:
— Может быть, это плохо для тебя, но не для меня. Украв этот самолёт, я никому не причинил вреда. Я знаю парня, у которого украл этот самолёт. Он очень богатый. А я нет. Ему купят ещё один, не то что мне.
Что вы скажете о таком рассуждении? Если вы не верите в жизнь там, над сводами, сказать вам нечего. Если нет высшего добра вне мира, как нам определить, что есть добро в мире? Если это решается мнением большинства, что получится, если большинство ошибётся?
Лишённый моральных абсолютов мир хорошо выглядит на бумаге и в университетском курсе философии — ну а в жизни? Спросите отца троих детей, от которого ушла жена, сказав на прощанье: «Может быть, для тебя разводиться плохо, а для меня — нормально». Или поинтересуйтесь мнением девушки, беременной и несчастной, которой её парень заявил: «Если у тебя будет ребёнок, это твои проблемы». Или пенсионера, лишившегося своих сбережений из-за афериста, считающего, что всё позволено, пока не поймали.
С другой стороны, при мировоззрении, допускающем существование Бога, найдётся что ответить вору из моего детства. Вера учит людей с кругозором сверчка соответствовать эталону более высокому, чем чьи-то личные мнения: «Ты можешь думать, что это позволено. Общество может считать это допустимым. Но Бог, сотворивший тебя, сказал: “Не кради“ — и сказал не просто так».
Попробуйте, кстати, довести безбожные размышления до их логического конца, и вы увидите, что получится. На одной тюремной стене в Польше написано: «Я освободил Германию от таких глупых и вредных понятий, как совесть и нравственность».
Знаете, кто этим гордился? Адольф Гитлер. А где написаны эти слова? В фашистском концлагере. Посетители читают это заявление, а потом видят его прямые следствия — помещения, где сложены тонны женских волос, комнаты с изображениями кастрированных детей и печи, ставшие для Гитлера окончательным решением вопроса.
Как сказал Достоевский, «если Бога нет, то всё позволено».
Мы лишаемся цели в жизни.
Трудно найти смысл жизни, когда она проходит в клетке. Но это не удерживает нас от попыток. Стоит достаточно глубоко заглянуть в душу любого человека, и мы увидим там стремление к осмысленности бытия, поиски своего призвания. С той же непреложностью, с какой ребёнок дышит, рано или поздно он задумается, в чём смысл жизни.
Некоторые ищут смысл в карьере. Такие люди предпочитают быть теми, «кто делает своё дело», а не теми, «кто живёт своей жизнью». Их жизнь — то, что они делают; поэтому они так много работают. Они не дают себе продыху, потому что без работы боятся утратить своё «я». Для других людей их «я» — это то, чем они обладают. Смысл своей жизни они видят в новой машине, новом доме, новой одежде. Третьи ищут смысл жизни в продолжении рода. Живут они не своей жизнью, а жизнью своих детей. Есть также люди, которые обращаются к спорту, развлечениям, сексу, — вы сами таких вспомните.
Всё это миражи в пустыне бессмысленности.
Не взглянуть ли в лицо истине? Если мы не признаём Бога, мы — лишь мусор во Вселенной. В лучшем случае, мы — высокоразвитые животные. А в худшем — комки космической пыли. В конечном счёте, у атеистов остаётся только один ответ на вопрос о смысле жизни. Они отвечают: «Мы не знаем».
Сравним этот взгляд на человеческую жизнь с взглядом Бога: «…мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Библия, Послание ефесянам 2:10).
Когда в вашем мире есть Бог, вы больше не случайность, не игра слепых сил природы; вы — дар миру, божественный шедевр с подлинной подписью Творца.
Один из лучших когда-либо полученных мною подарков — футбольный мяч с подписями тридцати бывших профессиональных футболистов. В самом мяче нет ничего особенного. Насколько я знаю, он был куплен на распродаже спорттоваров. Уникальным его делают именно подписи.
То же самое можно сказать о нас. Homo sapiens ничем особенным не выделяется среди всего творения. Мы — далеко не единственные существа из плоти и крови, имеющие волосяной покров и сердце. Особенными мы становимся не благодаря нашему телу, а благодаря подписи Бога на нашей жизни. Мы — Его произведения искусства. Мы созданы по образу Божьему, чтобы творить добро. Мы особенные не из-за того, что мы делаем, а из-за того, Кем является наш Отец.
Мы остаёмся без поклонения Богу.
Слышали анекдот о человеке, который искал ключи под уличным фонарём? Его друг увидел это и стал помогать. Через пару минут он спросил:
— Вспомни поточнее, где ты обронил свои ключи?
— Около дома, — ответил тот.
— Около дома? Зачем же мы тогда ищем их здесь?
— Потому что здесь светлее.
Вы никогда не найдёте то, что ищете, пока не начнёте искать в нужном месте. Если вы ищете ключи, идите туда, где вы их обронили. Если вы ищете истину и своё призвание, постарайтесь подняться над потолком. А если вы ищете во Вселенной что-то святое — вы ничего не найдёте, сохраняя кругозор сверчка.
Безбожие — невыгодный выбор. Живя сегодняшними наслаждениями, строящий хижину гедонист лишает себя надежды завтра жить во дворце. Если в этой жизни нет нравственных норм, нет смысла, если нет ничего священного, то что помешает нам делать всё, что захочется?
— Ничто, — сказал сверчок сверчку.
Как Бог относится к такому пониманию жизни? Позвольте дать вам одну подсказку. Что вы почувствуете, увидев, что ваши дети увлеклись крошками, когда вы приготовили для них настоящий пир?
Макс Лукадо,
«В деснице благодати» Печатается в сокращении.
