Вчера мы говорили об опасности, которая подстерегает тех, кто застревает в прошлом, не в силах простить и забыть.
Настолько же разрушающей, как «загрязнение настоящего прошлым», является жизнь в постоянном ожидании чего-то темного и ужасного.
Страх часто является плодом разыгравшегося воображения. Мы боимся страданий, которые еще не наступили, страдаем от ужасов, которые сами себе придумали.
Человек — это единственное существо, которое может жить в двух мирах: мире реальных событий и мире того, что может произойти в будущем. Во многих аспектах мы пришельцы из грядущего, из мира, которого еще нет.
Парадоксально то, что тревоги о будущем связаны с риском и возможными страданиями, но, когда неизбежное наступает, страх уступает место спокойствию.
Однажды мне довелось побывать в больнице для смертельно больных. Вопреки тому, что я ожидал увидеть, на лицах этих людей не было и тени отчаяния или страха, большинство спокойно воспринимали свое состояние. Они смотрели в будущее мирно, потому что приняли то, что их ожидало.
Преждевременное проживание событий, которые пока что существуют только в нашем воображении, окрашивание их в черные краски отчаяния, неуверенности и тревоги — все это лишает людей способности радоваться настоящему.
Мы, адвентисты, говорим о наступлении «времени скорби». Я видел некоторых верующих, которые не понимают смысла этого периода и живут в такой тревоге по этому поводу, что не видят за грядущим кризисом сияние небесного Иерусалима, спускающегося с неба во всем своем величии.
Одно дело планировать свои дела, строить проекты и ставить цели, совсем другое — жить в страхе по поводу возможного развития событий.
Как-то, прощаясь с друзьями, я повторил ставшую привычной шуточную фразу:
— Ну, скоро увидимся. Если не упадет самолет или не взорвется машина. Мы с женой улыбались, но на лицах наших друзей отобразился ужас:
— Как можно такое говорить? Так недолго накликать беду!
До этого момента мы не предполагали, что кто-то может всерьез воспринять эту фразу. Но дома мы часто говорим, что если сегодня умрем, то вскоре встретимся на новой земле, так чего нам бояться? Если мы смотрим в будущее со страхом, значит, не понимаем, что после грозы на небе появляется радуга.
Надежда обогащает христианство. Надежда — это предвкушение будущего, но с оттенком радости, а не страха.
Усердно проси Бога научить тебя смотреть дальше возможных печалей и разглядеть сияние будущего, которое Он приготовил нам.
«Будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший» (Евр.10:23).
