Прихожане второй общины в городе Йорк, штат Мэн, спели первый гимн. Когда на сцену вышел молодой служитель, люди замерли от удивления. Его лицо было завешено черным сатиновым платком. По залу прокатилась волна шепота и хихиканий, когда пастор Джозеф Муди начал проповедовать, повернувшись к аудитории спиной. Более того, он не сказал ни слова в оправдание своему странному поведению.
С того дня характер этого тридцатидвухлетнего, прежде веселого проповедника изменился. Слава о Джозефе Муди разлетелась по всей округе. Ему даже дали прозвище «Платочный Муди». Его завешенное лицо омрачало радость свадеб и других церковных праздников. Спустя двадцать лет Джозеф наконец-то оставил свой пост и переехал в маленький фургончик, который поставил на окраине города. Выходил он из него только ночью, чтобы пройтись по местному кладбищу.
Люди строили многочисленные предположения по этому поводу. Кто-то говорил, что в ответ на предложение руки и сердца он получил отказ от одной их местных девушек. Другие утверждали, что Муди просто сошел с ума. Но настоящую причину все узнали, только когда в возрасте 53 лет, лежа на смертном одре, он рассказал все своему другу-служителю.
Оказалось, что однажды во время охоты Джозеф случайно выстрелил и убил своего близкого друга. Вместо того, чтобы обо всем рассказать властям, он убежал. Когда нашли тело, жители города предположили, что мужчину застрелили индейские мародеры. Они не могли и подумать на пастора, а он так и не признал свою вину. И чем дольше Муди откладывал это признание, тем тяжелее ему становилось. Чувство вины так сильно мучило Джозефа, что он решил больше никогда и никому не открывать свое лицо.
Какой позор! В его руках находилось заверение в прощении — Божье Слово. Я иногда представляю, как он стоит на коленях на маленьком кладбище, умоляя об обещанном мире. К сожалению, Джозеф Муди так и не обрел его, потому что не верил в Божье прощение. А как Господь может простить его, если он сам не желает этого сделать?
«Я сказал: “исповедаю Господу преступления мои”, и Ты снял с меня вину греха моего». Пс. 31:5
