Уриил остановился на краю поля и сорвал несколько выжженных солнцем колосьев, потом зачерпнул пригоршню землю. Он размял ее пальцами, а потом высыпал сухую пыль назад и с глухим хрипом поднялся. «Уже три года, а дождя нет, — промычал стоявший рядом с ним человек. Кожа на его лице была собрана в бесчисленные темные складки. — Я уже видел такое. Ваал злится». Человек развел руками: «Нам не остается ничего, кроме… »
«Я уже принес жертвы, — оборвал его Уриил. думая о том, какой грех, возможно, совершил. — Я принес зерно. Первый урожай оливок. Моего лучшего ягненка…» Он вздохнул и помолчал. «Я принес это в жертву Яхве».
«Ах, да, — собеседник ехидно рассмеялся. — Твоему еврейскому Богу. А Он вообще слышит тебя?»
Уриил промолчал и отвернулся. Его Бог самый лучший. Это было очевидно. Но разве Яхве, Бог Израиля, как и Ваал, не требует самое лучшее — плод чресл за грех души? Старик напомнил ему о страшном выборе, который его ожидал. Другие уже сделали это ради общего блага. Уриил с силой пнул землю и зашагал к деревне. На горизонте маячил священный холм, упиравшийся в раскаленное медное небо.
Он прислонился спиной к стене своего дома, в голове у него проносились страшные картины. Да, их боги отличались от его Бога. Яхве редко разговаривал с людьми, но зато когда Он говорил — дрожала земля. Но, как и ханаанские боги. Он требовал жертв. Иногда Уриил участвовал в шумных богослужениях своих соседей, но он ни разу не поклонился языческим богам. Тут во двор вышел его малыш Иоаким, в руках у него была горсть камней. Уриил вздрогнул. Плод моих чресл за … нет, Бог не должен такого требовать. Праздник наступит совсем скоро, там будет еда, танцы, молитвы. Сможет ли он решиться на эту жертву? Он подумал о матери ребенка и оставил эту мысль незаконченной. Дина была всего лишь женщиной. Она не знает, что такое чувство вины.
День летел за днем. Уриил вздрагивал от боли, Когда Иоаким карабкался на его колени или его жена сгребала в охапку заливающегося от смеха сына, у него не было выбора. Даже Яхве не мог — простить. Не мог … без высшей жертвы. Пришел день, когда Дина взялась делать лепешки для богов. Ее руки умело замешивали тесто. Уриил поднял сына и крепко прижал его к себе. Завтра на святом холме будет гореть пламя. Плод чресл — за грех души.
Ибо сыновья Иуды делают злое пред очами Моими, говорит Господь; поставили мерзости свои в доме, над которым наречено имя Мое, чтобы осквернить его; и устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал и что Мне на сердце не приходило. Иер.7.30-31
