У меня был дружище. Теперь его нет.
Оттого я не лаю, а вою.
Ему было неполных четырнадцать лет,
Когда он подружился со мною.
Я был маленьким и беззащитным щенком,
Не ходил — ковылял неуклюже.
Он купал меня в ванне, поил молоком
И, смеясь, вытирал за мной лужи.
Через год я огромной овчаркою стал.
Наша дружба росла вместе с нами.
Но однажды я друга совсем не узнал,
Был мой друг возбуждённым и странным.
Он рукой ослабевшей меня обнимал,
А глаза полны мути и мрака.
«Высший кайф, лишь для избранных, — он бормотал
Ты меня не поймёшь, ты — собака».
А потом он от боли катался и выл,
Рвал из шкуры моей шерсти клочья.
«Это ломка! — кричал. — Помоги, нету сил!»
Я страдал с ним, но чем мог помочь я?
И однажды он очень надолго исчез.
Я искал его всюду, страдая.
Все овраги облазил, овраги и лес
И нашёл его в старом сарае.
Он лежал без движенья, закрывши глаза,
Грязный шприц в кулаке зажимая.
Я холодные щёки и руки лизал
И будил его радостным лаем.
Только друг мой не встал, не стряхнул сна оков.
И я понял: он больше не встанет.
Вот тогда я завыл, словно стая волков,
Как голодная дикая стая.
У меня был дружище, теперь он погиб.
С той поря я не лаю, а вою:
Если ты — человек, чем-нибудь помоги
Изувеченным грязной иглою.
Владимир Артемьев
Художник Илья Арфаниди
